Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота [litres]
– Сударь, если я сказал, что эта еда отвратительна, то, значит, она отвратительна. И мое настроение тут абсолютно ни при чем!
Маркиз опять сплоховал. Мою попытку сгладить конфликт он принял за проявление слабости и решил развить успех.
– Стало быть, милостивый государь, – я медленно отодвинул от себя столовые приборы, – вы полагаете, что я происхожу из плохой семьи, получил дурное воспитание и не способен отличить приличное блюдо от неприличного? Полагаю, назрела необходимость проверить, как у вас в семье обстояли дела с фехтованием.
Я поднялся из-за стола и неспешно стал натягивать перчатки. Противник же мой сильно побледнел и заерзал на своем месте, бросая по сторонам испуганные взгляды. Весь его боевой пыл, все высокомерие испарились в один миг, и сейчас он судорожно метался между страхом за свою жизнь и желанием сохранить честь. Раньше нужно было думать. Очень не люблю таких людей, очень.
– Ну что же вы, сударь, как там ваше имя? – видя, что маркиз не торопится принимать вызов, я двинулся к его столу.
– М-маркиз де Аламеда, – скорее проблеял, нежели проговорил маркиз, неуклюже поднимаясь на ноги.
– Шевалье Орлов, – я нахлобучил на голову шляпу, – к вашим услугам. Пройдемте, маркиз!
– Я… Я никуда не пойду, – пролепетал Аламеда себе под нос.
– Что вы там шепчете, милостивый государь? – я нарочно разговаривал громко, потому что, раз уж дело у нас принимало такой оборот, нужно добиться, чтобы весь трактир слышал наш разговор. Чем больше будет свидетелей, тем меньше шансов у маркиза избежать дуэли. Если, конечно, он не предпочтет бегство. Но в таком случае его имя покроется несмываемым позором, путь в трактир ему будет заказан и моя цель будет все равно достигнута. – Если вы, сударь, имеете смелость оскорблять дворянина, то имейте смелость и отвечать за свои слова! Извольте сейчас же пройти со мной на улицу и обнажить шпагу, иначе я выволоку вас отсюда за воротник!
– Не слишком ли громко сказано, господин ориосец? – прошипел взбешенный маркиз.
– Сказано человеком, не привыкшим сносить оскорбления! – ответил я.
– Маркиз! – неожиданно подал голос пожилой дворянин. – Вы ведь не в первый раз скандалите здесь и тем не менее опять приходите сюда. Сегодня вы не только обругали хозяина трактира, но и оскорбили шевалье Орлова! Я думал, что вы бретер – ищете повод обнажить шпагу. Однако сейчас стараетесь увильнуть от дуэли. Так чего же вы добиваетесь?
– Какое вам дело до моих мотивов? – воскликнул де Аламеда, яростно вращая глазами. – Я делаю то, что считаю нужным!
– Эй, господа, да вы тут никак ссоритесь? – к нам подошли еще два дворянина, ранее располагавшихся в другом углу трактира.
– Да вот, – я развел руками, – маркиз утверждает, что в этом трактире подают только помои, достойные свиней, а не порядочных людей. К тому же обвинил меня в отсутствии вкуса и приличного воспитания, а драться не желает.
– Я вас ни в чем не обвинял! – взвился маркиз, но я не дал ему перехватить инициативу.
– Да весь трактир слышал, как вы поучали меня и чванились своим высоким происхождением!
– Знаешь, Бартез, – заявил один из подошедших дворян своему товарищу, – я уже видел этого господина здесь. Он вечно всем недоволен, постоянно скандалит. Но каждый раз возвращается сюда.
– Зачем же он возвращается, если вся еда здесь свинская? – усмехнулся тот, кого назвали Бартезом. – Может, он и не человек?
– Судя по физиономии и поведению он – алезиец. И это о многом говорит, – подлил масла в огонь первый дворянин.
– Что это вы имеете в виду? – взревел Аламеда, хватаясь за эфес шпаги.
– Господа, вы напрасно стараетесь, – обратился я к неожиданным союзникам, – маркиз из разряда людей, которые часто хватаются за шпагу, но никогда ее не обнажают.
– Вы… Вы ответите за свои слова! – маркиз снова перешел на визг.
– Здесь и сейчас! – с этими словами я бросил ему в лицо перчатку.
Он инстинктивно отшатнулся, благодаря чему споткнулся об лавку и чуть не упал. Лицо его покраснело, потом побледнело и, наконец, пошло пятнами. Не знаю, как можно быть таким трусом? Я далеко не забияка, но, видит бог, на месте маркиза уже бы полчаса, как дрался.
– Я – маркиз! – наконец сумел совладать с голосом мой противник. – И не могу драться с каждым желающим дворянином. Мой статус выше вашего!
– Фу, маркиз, какая низость! – воскликнул Бартез, и лицо его скривилось в гримасе отвращения.
– Какая подлость! – поддержал его товарищ, в то время как я скромно промолчал.
– Я имею право выставить вместо себя бойца! – верещал маркиз де Аламеда, медленно пятясь к стене.
– Вы, сударь, – опять подал голос пожилой дворянин, – вы, сударь, не старик и не калека. Наносить людям оскорбления и прятаться за чужие спины – стыдно!
– Имею право! – продолжал орать представитель южноалезийского дворянства.
Титул маркиза в нашем королевстве не очень распространен, поэтому я не мог с достаточной долей уверенности утверждать, распространяется ли на него эта привилегия или нет. На герцогов, принцев и, естественно, короля распространялась. Но пользоваться ею считалось зазорным, и, какого бы высокого происхождения ни были вельможи, свою честь они предпочитали отстаивать лично. Гораздо чаще таким правом пользовались дворяне преклонного возраста – но в этом случае никому и в голову не приходило возмущаться.
По всему было понятно, что маркиз отстаивать свою честь шпагой не готов. Поэтому передо мной вставал выбор: окончательно опозорить смутьяна, приказав вышибалам выкинуть его на улицу, либо позволить ему выставить вместо себя бретера и разрешить-таки ситуацию дуэлью.
Первый вариант мне откровенно не нравился. Во-первых, сеньор Аламеда хоть и мерзавец, но не такое уж страшное преступление совершил. Во-вторых, после получения подобной взбучки от простолюдинов у дворянина остаются всего два выхода – исчезнуть на продолжительное время из столицы или мстить. Что-то мне подсказывало, что маркиз выберет второе. А методы совершения мести для подобных маркизу людей – это выстрел из-за угла, удар ножом в спину, нападение группы головорезов и прочие мерзости. И ладно бы это грозило только мне, но тут, скорее всего, достанется и Жаку с Пьером, и трактирщику с семейством.
Второй вариант таил опасность нарваться на какого-нибудь матерого бретера, работающего по найму. Не все эти господа являются мастерами фехтования, зато имеют огромный опыт сражений на улицах, пустырях и в подворотнях, что зачастую перевешивает рафинированную технику фехтовальных залов.
Ну, волков бояться – в лес не ходить. Ведь, согласившись на эту работу, я сжег за собой мосты, и теперь моя жизнь и мое благополучие находятся в прямой зависимости от удачи и умения фехтовать.
